Херта Мюллер - ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО.

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

от Герты Мюллер

Они превратились в чудовищ

В большинстве повествований о войне в Газе война начинается не там, где она началась. Война началась не в Газе. Война началась 7 октября, ровно через 50 лет после того, как Египет и Сирия вторглись в Израиль. Террористы палестинского движения ХАМАС совершили невообразимую резню в Израиле. Они снимали себя в роли героев и праздновали свою кровавую бойню. Празднование победы продолжилось дома, в Газе, где террористы вытащили жестоко избитых заложников и представили их в качестве военных трофеев ликующему палестинскому населению. Это макабрическое ликование докатилось до Берлина. В районе Нойкёльн на улицах танцевали, а палестинская организация "Самидун" раздавала сладости. Интернет пестрел радостными комментариями.

В ходе резни погибло более 1200 человек. После пыток, увечий и изнасилований 239 человек были похищены. Эта резня, устроенная ХАМАСом, - полный отход от цивилизации. В этой жажде крови есть архаичный ужас, который я уже не считаю возможным в наше время. Эта резня напоминает погромы, которые евреи знали на протяжении веков. Именно поэтому вся страна была травмирована, ведь основание государства Израиль было призвано защитить от подобных погромов. И до 7 октября считалось, что оно защищено. Хотя ХАМАС сидит на шее государства Израиль с 1987 года. В учредительном уставе ХАМАС четко сказано, что целью является уничтожение евреев, а "смерть для Бога - наше самое благородное желание".

Хотя с тех пор в устав были внесены изменения, ясно, что ничего не изменилось: уничтожение евреев и разрушение Израиля остаются целью и желанием ХАМАС. Это точно так же, как и в Иране. В Исламской Республике Иран уничтожение евреев также является государственной доктриной с момента ее основания, то есть с 1979 года.

Когда речь идет о терроре ХАМАС, Иран всегда должен быть включен в обсуждение. Здесь действуют те же принципы, поэтому старший брат Иран финансирует, вооружает и делает своим приспешником младшего брата Хамас. Оба являются безжалостными диктатурами. А мы знаем, что все диктаторы становятся тем радикальнее, чем дольше они правят. Сегодня правительство Ирана состоит исключительно из сторонников жесткой линии. Государство мулл с его революционной гвардией - это беспринципная, расширяющаяся военная диктатура. Религия - не более чем камуфляж. Политический ислам означает презрение к человечеству, публичные порки, смертные приговоры и казни во имя Бога. Иран одержим войной, но в то же время делает вид, что не создает ядерного оружия. Основатель так называемой теократии, аятолла Хомейни, издал религиозный указ, фетву, в которой говорится, что ядерное оружие неисламское.

В 2002 году международные инспекторы уже обнаружили доказательства тайной программы создания ядерного оружия в Иране. Для разработки бомбы был нанят русский. Эксперт из советских исследований в области ядерного оружия работал в Иране в течение многих лет. Похоже, что Иран стремится достичь ядерного сдерживания, следуя примеру Северной Кореи, и это пугающая мысль. Особенно для Израиля, но также и для всего мира.

Одержимость мулл и ХАМАСа войной настолько доминирует, что, когда речь идет об истреблении евреев, она преодолевает даже религиозный раскол между шиитами и суннитами. Все остальное подчинено этой одержимости войной. Население намеренно держат в нищете, в то время как богатство руководства ХАМАС неизмеримо растет - говорят, что в Катаре в распоряжении Исмаэля Хания находятся миллиарды. А презрение к человечеству не знает границ. Для населения не остается почти ничего, кроме мученичества. Военные плюс религия как полная слежка. В Газе буквально нет места для инакомыслия в палестинской политике. ХАМАС с невероятной жестокостью вытеснил из сектора Газа все другие политические течения. После ухода Израиля из сектора Газа в 2007 году члены ФАТХ были сброшены с пятнадцатиэтажного дома в качестве сдерживающего фактора.

Наши чувства - их самое сильное оружие.

Именно так ХАМАС захватил контроль над всем сектором Газа и установил беспрекословную диктатуру. Неоспоримую, потому что никто, кто ставит ее под сомнение, долго не живет. Вместо социальной сети для населения ХАМАС построил сеть туннелей под ногами палестинцев. Даже под больницами, школами и детскими садами, финансируемыми международным сообществом. Газа - это единая военная казарма, глубокое государство антисемитизма под землей. Полноценное и в то же время невидимое. В Иране есть поговорка: Израилю нужно оружие, чтобы защищать свой народ. А ХАМАСу нужны люди, чтобы защищать свое оружие.

Это высказывание - самое краткое описание дилеммы, которая заключается в том, что в Газе невозможно отделить гражданских от военных. И это относится не только к зданиям, но и к находящемуся в них персоналу. Израильская армия была вынуждена попасть в эту ловушку в ответ на 7 октября. Не заманили, а заставили. Вынудили защищаться и признать себя виновной, уничтожив инфраструктуру со всеми гражданскими жертвами. И именно этой неизбежностью хотел воспользоваться и пользуется ХАМАС. С тех пор он направляет новости, которые передаются в мир. Зрелище страданий тревожит нас каждый день. Но ни один военный репортер не может работать в Газе самостоятельно. Хамас контролирует выбор изображений и управляет нашими чувствами. Наши чувства - их самое сильное оружие против Израиля. А отбирая изображения, он даже умудряется представить себя единственным защитником палестинцев. Этот циничный расчет оправдался.

"Нормальные мужчины"

С 7 октября я снова и снова думаю о книге об эпохе нацизма, книге "Ganz normale Männer" Кристофера Р. Браунинга. Он описывает уничтожение еврейских деревень в Польше резервным полицейским батальоном 110, когда больших газовых камер и крематориев в Освенциме еще не существовало. Это было похоже на жажду крови террористов ХАМАСа на музыкальном фестивале и в кибуцах. Всего за один день в июле 1942 года было уничтожено 1500 еврейских жителей деревни Юзефув. Детей и младенцев расстреливали на улице перед их домами, стариков и больных - в постелях. Всех остальных согнали в лес, где они должны были раздеться догола и ползать по земле. Над ними издевались и пытали, а затем расстреливали и оставляли лежать в окровавленном лесу. Убийство приобрело извращенный характер.

Книга называется "Ganz normale Männer" ("Вполне нормальные мужчины"), потому что этот резервный полицейский батальон состоял не из эсэсовцев или солдат вермахта, а из гражданских лиц, которые считались непригодными для службы в армии из-за своего возраста. Они пришли из совершенно нормальных профессий и превратились в монстров. Только в 1962 году начался суд по этому делу о военных преступлениях. Судебные записи показывают, что некоторые из мужчин "получали огромное удовольствие от всего этого". Садизм дошел до того, что недавно женившийся капитан привел свою жену на бойню, чтобы отпраздновать медовый месяц. Потому что жажда крови продолжалась и в других деревнях. А женщина прогуливалась в белом свадебном платье, которое она привезла с собой, среди евреев, которых сгоняли в стада на рыночной площади. Она была не единственной женой, которой было разрешено посещение. В судебных документах жена лейтенанта рассказывает: "Однажды утром я сидела с мужем в саду его жилья и завтракала, когда к нам подошел простой человек из его взвода, принял строгую позу и заявил: "Господин лейтенант, я еще не завтракал! Когда мой муж вопросительно посмотрел на него, он пояснил: "Я еще не убил ни одного еврея".

Больше не осознавая своей свободы

Правильно ли вспоминать 7 октября о нацистской резне? Я думаю, что это правильно, потому что ХАМАС сам хотел вызвать память о Катастрофе. И он хотел продемонстрировать, что государство Израиль больше не является гарантией выживания евреев. Что их государство - это мираж, что оно их не спасет. Логика запрещает нам близко подходить к слову "Катастрофа". Но почему она должна запрещать? Потому что чувство, которое вы испытываете, не может избежать этой пульсирующей близости.

И еще кое-что, что приходит мне в голову и напоминает о нацистах: красный треугольник с палестинского флага. В концлагерях он был символом заключенных-коммунистов. А сегодня? Сегодня его снова можно увидеть в видеороликах ХАМАС и на фасадах зданий в Берлине. В видеороликах он используется как призыв к убийству. На фасадах зданий он обозначает цели, которые должны быть атакованы. Большой красный треугольник нависает над входом в техно-клуб "About Blank". В течение многих лет сирийские беженцы и израильские геи танцевали здесь как само собой разумеющееся. Но теперь ничто не является само собой разумеющимся. Теперь над входом кричит красный треугольник. Рейвер, чья еврейская семья родом из Ливии и Марокко, говорит сегодня: "Политический климат пробуждает всех демонов. Для правых мы, евреи, недостаточно белые; для левых мы слишком белые". Ненависть к евреям укоренилась в ночной жизни Берлина. После 7 октября берлинская клубная сцена буквально дрогнула. Хотя на технофестивале были убиты 364 молодых человека, таких же рейверов, как они сами, клубная ассоциация прокомментировала это только через несколько дней. И даже это было лишь формальностью, потому что антисемитизм и ХАМАС даже не упоминались.

Я прожил в диктатуре более тридцати лет. И когда я приехал в Западную Европу, я не мог представить, что демократия может быть поставлена под сомнение таким образом. Я думал, что при диктатуре людям систематически промывают мозги. А в демократических странах люди учатся думать самостоятельно, потому что личность имеет значение. В отличие от диктатуры, где независимое мышление запрещено, а принудительный коллектив обучает людей. И где индивид - не часть коллектива, а враг. Я потрясен тем, что молодые люди, студенты на Западе, настолько запутались, что больше не осознают своей свободы. Что они, по-видимому, утратили способность отличать демократию от диктатуры.

Мне также интересно, понимают ли студенты многих американских университетов, что они делают, когда скандируют на демонстрациях: "Мы - ХАМАС" или даже "Любимый ХАМАС, разбомби Тель-Авив!" или "Назад в 1948 год". Это все еще невинно или уже идиотизм? Хотя резня 7 октября на этих демонстрациях больше не упоминается. И возмутительно, когда 7 октября даже трактуется как инсценировка со стороны Израиля. Или когда ни слова не говорится о требовании освободить заложников. Вместо этого война Израиля в Газе изображается как произвольная война колониальной державы, направленная на завоевание и уничтожение.

Неужели молодые люди смотрят клипы только на Tiktok? Тем временем термины "последователь", "влиятельный человек", "активист" больше не кажутся мне безобидными. Эти прилизанные интернет-слова очень серьезны. Все они существовали до появления интернета. Я перевожу их обратно в то время. И вдруг они становятся жесткими, как металлический лист, и слишком четкими. Потому что вне интернета они означают последователей, агентов влияния, активистов. Как будто их взяли с полигона фашистской или коммунистической диктатуры. В любом случае их податливость - иллюзия. Потому что я знаю, что слова делают то, что говорят. Они способствуют оппортунизму и послушанию в коллективе и избавляют людей от ответственности за то, что делает группа.

Я не удивлюсь, если среди демонстрантов были студенты, которые всего несколько месяцев назад протестовали против угнетения в Иране под лозунгом "Женщины, жизнь, свобода". Меня возмущает, когда те же самые демонстранты сегодня проявляют солидарность с ХАМАСом. Мне кажется, что они уже не понимают вопиющего противоречия содержания. И я удивляюсь, почему их не волнует, что ХАМАС не допустил бы даже самой маленькой демонстрации в защиту прав женщин. И что 7 октября женщин, подвергшихся насилию, выставляли на парад как военные трофеи.

В кампусе Вашингтонского университета протестующие играют в групповую игру "Народный трибунал", чтобы развлечься. Представители университета предстают перед судом ради забавы. Затем выносятся приговоры, и все хором ревут: "На виселицу" или "на гильотину". Хлопая и смеясь, они окрестили свой кемпинг "Место мученика". В виде хэппенингов они с чистой совестью празднуют собственную коллективную глупость. Интересно, чему сегодня учат в университетах?

Неужели восприимчивость масс, ставшая причиной катастрофы XX века, принимает новый оборот? Сложное содержание, нюансы, контексты и противоречия, компромиссы чужды миру медиа.

Об этом свидетельствует и глупый призыв интернет-активистов против фестиваля короткометражных фильмов в Оберхаузене. Это старейший фестиваль короткометражных фильмов в мире, который в этом году отмечает семидесятилетний юбилей. Многие великие режиссеры начинали здесь свою карьеру с ранних работ. Милош Форман, Роман Поланьский, Мартин Скорсезе, Иштван Сабо и Аньес Варда. Через две недели после празднования Хамаса на улицах Берлина директор фестиваля Ларс Хенрик Гасс написал: "Полмиллиона человек вышли на улицы в марте 2022 года в знак протеста против вторжения России в Украину. Это было важно. Пожалуйста, позвольте нам теперь послать столь же сильный сигнал. Покажите всему миру, что друзья ХАМАСа из Нойкёльна и ненавистники евреев находятся в меньшинстве. Приходите все! Пожалуйста!"

Это вызвало враждебную реакцию в Интернете. Анонимная группа обвинила его в демонизации солидарности с палестинским освобождением. Группа заверила его, что "призовет" международное киносообщество пересмотреть свое участие в фестивале. Завуалированный призыв к бойкоту, которому последовали многие кинематографисты и отменили свои обязательства. Ларс Хенрик Гасс справедливо отмечает, что в настоящее время мы переживаем регресс в политических дебатах. Вместо политического мышления преобладает эзотерическое понимание политики. За этим стоит стремление к последовательности и давление, заставляющее соответствовать. В художественной среде также стало невозможно провести различие между отстаиванием права Израиля на существование и одновременной критикой его правительства.

Именно поэтому даже не рассматривается вопрос о том, не является ли возмущение всего мира по поводу многочисленных погибших и страданий в Газе частью стратегии ХАМАСа. Он глух и слеп к страданиям своего народа. Иначе зачем бы он обстреливал пограничный переход Керем-Шалом, через который поступает большинство грузов помощи? Или зачем ему обстреливать строительную площадку временной гавани, куда вскоре должны прибыть грузы помощи? Мы не услышали ни одного слова сочувствия к жителям Газы от г-на Синвара и г-на Хание. А вместо стремления к миру - только максимальные требования, которые, как они знают, Израиль не сможет выполнить. ХАМАС делает ставку на постоянную войну с Израилем. Это будет лучшей гарантией его дальнейшего существования. ХАМАС также надеется любой ценой изолировать Израиль на международном уровне.

В романе Томаса Манна "Доктор Фаустус" говорится, что национал-социализм "сделал все немецкое невыносимым для мира". У меня сложилось впечатление, что стратегия ХАМАСа и его сторонников заключается в том, чтобы сделать все израильское, а значит, и все еврейское, невыносимым для мира. Хамас хочет сохранить антисемитизм в качестве постоянного глобального настроения. Именно поэтому он также хочет по-новому интерпретировать Катастрофу. Нацистские преследования и спасительное бегство в Палестину также должны быть поставлены под сомнение. И, в конечном счете, право Израиля на существование. Эта манипуляция доходит до утверждения, что немецкая память о Холокосте служит лишь культурным оружием для легитимизации западно-белого "поселенческого проекта" Израиля. Такие аисторические и циничные перевороты отношений между преступником и жертвой призваны предотвратить любое различие между Катастрофой и колониализмом. С помощью всех этих нагромождений Израиль рассматривается уже не как единственная демократия на Ближнем Востоке, а как образцовое государство-колониалист. И как вечный агрессор, против которого оправдана слепая ненависть. И даже желание его уничтожить.

Еврейский поэт Иегуда Амихай говорит, что любовная поэма на иврите - это всегда поэма о войне. Часто это стихотворение о войне в разгар войны. Его стихотворение "Иерусалим 1973" напоминает о войне Йом-Кипур:

Когда Пауль Целан посетил Израиль в 1969 году, Амихай перевел стихи Целана и зачитал их на иврите. Здесь встретились два человека, переживших Катастрофу. Иегуда Амихай был назван Людвигом Пфайффером, когда его родители бежали из Вюрцбурга.

Визит в Израиль взволновал Целана. Он встретил школьных друзей из румынского Черновица, которые, в отличие от его убитых родителей, смогли бежать в Палестину. Пауль Целан написал Иегуде Амичаю после визита и незадолго до своей смерти в Сене: "Дорогой Иегуда Амихай, позвольте мне повторить слово, которое спонтанно вырвалось у меня во время нашего разговора: Я не могу представить себе мир без Израиля; и не хочу представлять его без Израиля".

Герта Мюллер

Писатель и лауреат Нобелевской премии прочитал этот текст на форуме "Еврейская культура в Швеции", состоявшемся 25 мая в Стокгольме.

Дина Рубина - ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО. Часто задаваемые вопросы, AHMED FOUAD ALKHATIB - ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО.